Фрактал. Четыре демона [СИ] - АрчиВар

донос Саши. В первую очередь нам требовалось подыскать для похищенной прелести новый дом, скрытый, но надёжный. Первым перспективным из предлагаемых вариантов, всплыла Костина квартира, но хранить палево дома глуповато, всяко могло произойти, увидит ещё кто ненароком, а с его проходимостью тем более.

Костя предложил свою дачу, но до неё было далеко ехать, а место почти необитаемое, могли залезть и не ведая нарваться на джек-пот. Тут, я опомнился, ведь у меня были ключи от гаража Димы, вполне подходящего места, не людного, но относительно защищенного, всё, что нам требовалось. Смущало лишь неведение хозяина возможного схрона, а звонить и согласовывать не стоило, даже по отдельной линии.

Еврей исконно был падок на брань, он всегда прямо высказывал все свои негативные замечания и претензии, а такому сюрпризу — государственному грузу, он бы точно не обрадовался. Потому выслушать его бы пришлось независимо сразу поставлю в известность или потом. У него всё должно было быть шаблонно, продуманно и последовательно, а не шалтай-болтай, планы, собранные на скорую руку Дмитрий не принимал, по крайней мере, в большинстве случаев, однако от нас, да и в форме факта, в этот раз пришлось бы смириться, как не крути.

Именно от подобного нагловатого отношения, наш друг и предпочитал суетить по-своему, на стороне, тихо, мирно, как ему угодно, Дима всегда ждал от соратников подчинения, а не споров и подобного, без чего никогда не обходилось наше с ним сотрудничество. Выражаясь откровенно, Дмитрий давно решил не иметь с нами серьёзных дел, считая безответственными, ленивыми пустозвонами, и по правде вполне заслуженно.

Единственное что, среди такой закономерности Еврейских предпочтений немного выпадал я, редко и не с позиции моих отличительных качеств, возвышающих меня над Ромой и Серёжей или остальными из компании, просто время от времени у меня находилось то, что я мог ему предложить, так сказать заманить! Некий сладкий способ заработка или левая схема, где я выступал неотъемлемой частью и он просто не мог от меня избавится, вот и приходилось мириться со всеми недостатками, идущими в комплекте со мной. Он всегда сам решал, стоит присоединятся или нет, если да — то только на время, думаю, в качестве постоянного рода деятельности, совмещение собственных усилий с моими, Еврей никогда не рассматривал.

Я уже не раз проталкивал сквозь его отрицание, рисковые, неугодные Диминому мировоззрению проекты. Пару из которых он после даже оценил, отметив, как особо стоящие, однако через какое-то время его всегда начинала мучать совесть, раскрученная собственным разумом, тянуло на высокое с вытекающими моральными терзаниями.

Если Диму кто и мог уговорить, так это я и один из десятка опробованных мною подходов, все довольно прямые, а различались областью применения и степенью наглости. В принципе в такие моменты была важна лишь одна деталь, достойный прикуп, это лучший рычаг давления на его разум и единственный способ переубедить, хоть и на ограниченный срок.

В отсутствие альтернатив, было решено так и поступить и что Дима переживёт: — Расплата за новый, модный костюм. — Пошутил я, хоть мы и выбрали ему весьма своеобразную, сказал бы вызывающую версию новой защитной формы.

— Ага, он оценит! — Подхватил Рома, издеваясь над Костиным неведением.

Пока мы с ним ржали, собственник авто пытался понять, в чём тут дело. К тому же, расположение потенциального склада совпало с маршрутом следования домой. Всё подошло, быстро закинув ящики, мы уехали без задержек, в своеобразном, весьма неопределённом настроение. Окончательно выбившись из сил.

— Вот видите, как! Вроде имеем нечто ценное, уже в руках, а сделать ничего не выходит. — Хотя бы чуть-чуть развеяв воцарившееся молчании, цинично усмехнулся Костик и не спроста: — Взбудоражили меня, заинтересовали и обломали… — Пожаловался он, с намёком на нашу провинность.

— Бедный. — Артистично сарказмируя, пристал к нему Рома, поднимая на смех его прозрачный намёк. — Играл и бухал, ни вечер, а кара! — Продолжил Статик, произнося обращение сюсюкаясь, словно с ребёнком, и потянувшись к Костику, а точнее к щекам, чтоб потрепать, но тот отвернулся, а после нагло улыбнулся и скривил лицо.

Мы пересекли черту посёлка, завод. Смысла спрашивать у Кости, не хочет ли, он завтра забрать машину от дома не было, он бы пошёл в отрицание, ну или как минимум долго прокружил голову. Талант задалбливать человека в нём присутствовал в бесспорном достатке. Костя умел, а главное любил ковыряться в чужих шкафах, как в присутствие человека, так и без него, в компании или наедине, по делу, и без, для меня это наиболее вопиющее из его негативных качеств. А когда у него ещё и причина имелась, получалось страшное дело, подбирал удачный момент, тет-а-тет или с несколькими зрителями и брался за человека в серьёз, планово, целенаправленно капая, в одно и то же место, пока не добьётся психоза, срыва или не доведёт до слёз. Видимо возникающий комплекс эмоций доставлял Костику удовольствие, но не искалечено, что сам он видел в действие помощь, обставляя поступок добрыми намерениями решить проблему неким вызывающим психоанализом. Может и так, хотя я в то особо не верю, по мне всё проще и скрыто в его скандальном типе личности, где он стоял выше других.

Припарковал машину Кости домой и был любезно им отпущен, услуга трезвый водитель себя исчерпала. Такси было вызвано ещё на подъезде и уже нас ожидало, ехали с Ромой в одно место, добрались быстро. У дома хотели быстрее попасть в кровати, а все дела отложить до завтра, но с каждой преодоленной ступенькой подъезда, сон отступал и мы надумали притормозить в самом популярном для нас двоих месте встреч, лестничной клетки, у окна, покурить, а ещё стали обдумывать возможность бессовестного пробуждения Димы.

После серии безрезультатных звонков на телефон, ранним утром, мы смерились, ему повезло и мы отстали. Намерение предупредить и всё рассказать сорвалось, нам пришлось дожидаться следующего дня. Дима обычно уезжал рано и застать его утром, когда мы просыпались шансы были не велики.

Что я могу рассказать о Диме… Очень многое, но не буду, выдам лишь меньшую и не самую интересную часть, из не сильно аморального, дабы не осквернять его светлый образ. Не смотря на множество абсолютно не объяснимых его поступков, пьяных выходок с весьма тревожным подтекстом и всех событий, что с ним происходили без его вины, но по совпадению специфики, словно притягиваясь именно к нему, чувствуя, что с Евреем что-то не ладно, Дима, крайне положительный человек, удивляющей своей безукоризненностью и прямотой. Держать ухо в остро с ним следовало лишь касаемо